В 2016 году дефицит Пенсионного фонда России (ПФР) вырастет в два с лишним раза — с нынешних 700 млрд рублей до 1,6 трлн. Главная причина, катастрофическое сокращение совокупного фонда оплаты труда россиян, возврат к зарплатам в «конвертах» и, соответственно, уменьшение объемов страховых взносов работодателей. Все это следствие кризиса. Власти думают, как «победить» дефицит и откуда взять деньги на пенсии, прочие социальные выплаты. Идет борьба, и борьба нешуточная. Минфин предлагает проиндексировать в следующем году пенсии не по фактической инфляции на 11,9%, как того требует закон, а в два раза меньше. Это будет означать простую вещь: все ранее выданные государством гарантии о сохранности от обесценивания пенсионных накоплений пойдут коту под хвост, поскольку реальный размер и без того небольших доходов наших пенсионеров станет меньше. Их «скушает» рост потребительских цен. Социальный блок правительства против такого подхода и настаивает на продлении «заморозки» так называемого накопительного компонента. Это даст в Пенсионный фонд дополнительно 365 млрд рублей. Остальные средства, не менее 1,2 трлн, придется брать из федерального бюджета, а также из Фонда национального благосостояния (ФНБ) или Резервного фонда. Больше неоткуда. Так чья же возьмет?
Пенсию хотят уменьшить на тысячу рублей
Объяснить предложение Минфина на пальцах можно следующим образом. Сейчас, после февральской индексации, средняя пенсия в России равна 13,9 тыс. рублей. Если индексировать пенсию в 2016 году на фактическую инфляцию, в соответствии с Законом «О пенсионном обеспечении», то ее размер будет равен 15 554 рублям. А если на минфиновские 5,5% — 14 665 рублей, то есть почти на тысячу меньше. Это цена вопроса для пенсионеров. Много это или мало, решайте сами. Но для людей пожилого возраста это достаточно. В какой-то мере такой посыл Минфина можно назвать мухлежом.
Чтобы разобраться, из-за чего, собственно, разгорелся правительственный сыр-бор, нужно понимать, что в идеале бюджет Пенсионного фонда должен полностью формироваться за счет уплаты работодателями страховых взносов с фонда оплаты труда своих сотрудников. Этот взнос равен 22%. Из них 6% составляет накопительная часть, остальные 16% ПФР направляет на текущие выплаты пенсионерам (страховая часть).
Шесть накопительных процентов граждане по своему желанию могут передавать в управляющие компании или негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Деньгами тех, кто никуда не перевел накопительные средства, управляет один из госбанков. У последнего модель инвестиций более консервативная: в удачные для рынка годы он зарабатывает для пенсионеров меньше, чем НПФ, зато в неудачные — меньше приносит убытков.
Когда в 2013 году принимали решение о заморозке накоплений (то есть направление всех 22% исключительно в ПФР на выплату страховых пенсий), руководствовались тем, что дефицит фонда был около 700 млрд рублей. Традиционно этот трансферт закладывался в федеральный бюджет, после чего средства перечислялись. Два года назад ходили разговоры, что реальный дефицит ПФР составляет 1,2 трлн рублей при общих расходах тогда около 7,6 трлн. Оставшиеся 500 млрд якобы «втихаря» извлекали из Фонда национального благосостояния (ФНБ). Но ни в Минфине, ни в Минтруде, ни в аппарате вице-премьера Ольги Голодец эту информацию не подтвердили. «Еще ни разу Пенсионный фонд не получал денег из ФНБ, — заявил «МК» источник в Минтруде. — В 2014–2015 годах все страховые взносы шли и продолжают идти только в ПФР, в результате чего фонд ежегодно дополнительно получает 350 млрд рублей на выплату пенсий. Даже в этом году, когда обязательства перед пенсионерами рассчитывались по новой методике (так называемой балльной. — «МК»), а расходы достигли 7,96 трлн рублей, недостаток средств оказался на уровне 700 млрд. Конечно, с учетом заморозки. По факту же чуть меньше, так как сборы с работодателей пока выше плана. Таким образом, в этом году трансферт ПФР из бюджета составил всего 690 млрд».
Кстати, сам по себе Пенсионный фонд собирает достаточное количество взносов, которое покрывали бы расходы на текущие пенсии. Однако существуют различные льготы, связанные с досрочными пенсиями и льготными тарифами для многих работодателей, учетом стажа для мам по уходу за ребенком и пр. Государство сознательно доплачивает за эти категории. Эти ежегодные льготы равны тому самому трансферту.
Время «Ч»
Впрочем, в 2016 году все будет по-другому. Из-за падения общего фонда оплаты труда семидесяти миллионов работающих россиян, сокращения рабочих мест дефицит ПФР прогнозируется (ВНИМАНИЕ!!!) в размере 1 трлн 609 млрд. То есть в два раза больше, чем в этом году. Это «кризисные» расчеты самого фонда, которые стали известны «МК». Правда, если продлить заморозку, этот показатель уменьшится на 365 млрд. Но не факт, что это произойдет.
Эксперты говорят, что если смультиплицировать ожидаемое сокращение страховых взносов, то получится, что общий фонд оплаты труда россиян упадет примерно на 20%. Другими словами, в среднем «белые» зарплаты наших граждан уменьшатся в 2016 году на одну пятую.
Власти в пожарном порядке решают, что делать. Споры между Минфином и социальным блоком на закрытых совещаниях ожесточенные. Позиции во многом диаметрально противоположные. А сроки поджимают. Время «Ч» — 8 октября 2015 года. В этот день проект бюджета должен быть внесен в правительство, а затем в Госдуму.
Что же предлагает Минфин? Главное. Не индексировать в следующем году пенсии по фактической инфляции в 11,9%. Чиновники говорят, давайте изменим законодательство и срежем пенсии, допустим, на 4%, 5,5% или 7%. Цифры гуляют разные. Смысл простой. Чем меньше прибавишь, тем меньше дефицит и бюджетный трансферт. Такая вот экономия.
При этом Минфин категорически против продления заморозки еще на год. Дескать, в кризис экономике и финансовой системе страны, словно воздух, нужны «длинные» деньги негосударственных пенсионных фондов.
«Чтобы увеличить пенсии на фактическую инфляцию, в 2016 году требуется 408 млрд рублей. Большая часть из них — 365 млрд рублей — может быть получена путем так называемой заморозки пенсионных накоплений, — пояснили в аппарате Ольги Голодец. — Оставшуюся часть дефицита ПФР покроют трансфертом и за счет перераспределений внутри фонда. Таким образом, ресурс для того, чтобы не сокращать пожилым людям пенсию, есть. Конечно, существует альтернатива — отдать деньги пенсионным фондам, но совершенно неясно, что оттуда вернется через 20 или 30 лет, потому что закон гарантирует только возврат суммы взносов по их номиналу и не гарантирует даже покрытия инфляции, в отличие от страховой части. Кроме того, банкротство сразу семи НПФ Анатолия Мотылева обнажило проблему ликвидности активов и вывод средств из фондов. Формально сейчас НПФ контролирует ЦБ, но и банки контролирует ЦБ. Каждую неделю отзываются лицензии, а потом выясняется, что средства все оттуда уже куда-то вывели».
Есть аргумент и посерьезнее. Если уменьшить индексацию пенсий ниже фактической, по сути дела, это подгонка пенсионных правил под текущую конъюнктуру, тогда как новая формула была ориентирована на то, чтобы создать понятные гарантии на долгие годы. Государство дало обязательство, что пенсионные права не будут обесцениваться (что непременно произойдет, если индексировать ниже инфляции). Любой человек может на годы вперед рассчитывать свою пенсию в личном кабинете на сайте ПФР, видеть, сколько за него заплатил или не заплатил работодатель. А на случай кризисных периодов использовался бы тот самый Фонд национального благосостояния.
По большому счету, это вопрос не торга — 5–7–9% индексации. Все гораздо принципиальнее. Допустимо ли конъюнктурно менять или не менять законодательство. Если власти будут каждый год менять правила, нормальной пенсионной системы, аналогичной германской, или финской, или другой развитой страны, не получится.
Наконец, напомню, объем уже существующих накоплений составляет 3,15 трлн рублей: из них 1,7 трлн управляются НПФ, а остальные средства «молчунов» — госбанком. Негосударственные фонды большую часть денег вложили в депозиты банков. Всегда ли они надежны? Например, в результате банкротства «Российского кредита» в нем пропало, по самым скромным оценкам, не менее 10 млрд рублей пенсионных средств. При этом можно согласиться с тем, что в последние годы существенно выросли вложения в облигации российских компаний, но опять же, значительная часть этих бумаг выпущена финансовыми институтами, а не реальным сектором. Это к вопросу о качестве пенсионных вложений и как они помогают поднимать промышленность в кризис.
Если говорить о такой модной ныне теме, как поднятие пенсионного возраста, то это неизбежно, но только в долгосрочной перспективе. «До 2018 года, то есть до президентских выборов, этого не произойдет, — уверен собеседник «МК» в правительстве. — В России самый низкий возраст выхода на пенсию в мире. С учетом досрочников он практически равен 57 годам. При этом нужно понимать, что текущий дефицит ПФР эта мера не решит. Это вопрос будущего».
Пока же логичнее было бы в 2016 или в 2017 году отказаться от досрочных пенсий, перевести накопительный компонент в добровольный формат, повысить собираемость сборов за счет вывода из тени 20 млн работников, за которых работодатели вообще не платят страховые взносы. Но для этого надо работать. Пенсии, конечно, проще срезать.
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО):
— В кризис не бывает простых решений, и любое из них будет в чем-то плохим. Власти запутались в пенсионной реформе и сами на протяжении ряда лет готовили для самих себя все эти проблемы. В 2016 году дырка в бюджете ПФ будет огромна, даже с учетом пролонгации так называемой заморозки. Больше чем 1,6 трлн рублей. Иными словами, замораживая накопления, мы не решим проблему даже в краткосрочной перспективе, а только усугубим ее. Денег все равно не хватит, а доверие к пенсионной системе будет в очередной раз подорвано. Если уж деньги из накопительных фондов в краткосрочной перспективе так нужны для затыкания дыр, их нужно взять взаймы под проценты, тем самым обеспечив ту самую доходность вложений, о которой так все пекутся.
Необходимо учитывать, что из-за мер жесткой экономии, принятых правительством, совокупный объем фонда оплаты труда продолжит падение, а значит, объем социальных взносов работодателей в денежном выражении сократится. Принципиально увеличить трансферт из федерального бюджета сейчас у правительства возможностей нет. Поэтому краткосрочный выход только один: брать деньги из ФНБ. Для чего, собственно, его и создавали. Я думаю, одним из резервов пополнения ПФ может быть следующее. В России работодатели не платят взносы за 20 млн сотрудников. Возможно, нужно ужесточить ответственность, придать дополнительные полномочия ФНС, которая зарекомендовала себя в последние годы достаточно эффективным институтом. Но одними только наказаниями и контролем вопрос не решить. Нужны позитивные стимулы. Необходимо не сокращать, а расширять рабочие места в общественном секторе: увеличивать количество учителей, врачей, технического персонала и т.д. Нужно создавать условия, когда люди будут смотреть на социальные отчисления как на что-то полезное и нужное, а не так, как сейчас, когда это воспринимается просто как государственные поборы, от которых работники и предприниматели укрываются сообща. Если система социальной поддержки в стране эффективно заработает, трудящиеся сами начинают следить, чтобы все отчисления в максимальном объеме выплачивались. Что касается повышения пенсионного возраста, то оно не решит проблему. Такие меры дадут результаты только в отдаленной перспективе, и их надо тщательно прорабатывать с учетом интересов и прав граждан.
Оставить комментарий