В предположениях о том, насколько информированы государственные, и в частности силовые, структуры о происходящем в экономике и в отдельных ее частях, есть изрядная доля преувеличений, основанных на отсутствии реальной информации о полномочиях силовиков и, в частности, о том, какой информацией они могут располагать. «Темное поле», порождающее фантастические представления об этом, создается двумя противоположными по смыслу тезисами. Первый: например, Росфинмониторинг имеет возможность отслеживать и отслеживает все операции коммерческих структур, какие ему покажутся интересными для его занятий. Второй: госструктуры (например, тот же Росфинмониторинг) без инструкции не имеют возможности запрашивать никакую информацию, поскольку произведение не описанных в нормативно-правовых актах действий может рассматриваться как нарушение закона, а это на госслужбе никому не нужные риски. О том, как выглядит реальное положение дел, иногда становится понятно из опубликованных актов.
Росфинмониторинг мы упоминаем как пример исключительно потому, что в отношении ведомства, имеющего исключительные информполномочия в этой сфере, правительство как раз накануне нового года, 29 декабря, выпустило очень подробный регламент, как следует исполнять п. 1.3 ст. 6 закона «О противодействии легализации…», требующего от финразведки контроля над банковскими операциями на сумму свыше 10 млн руб. госкорпораций, госкомпаний, предприятий стратегического списка и стратегических ГУПов (законы 213-ФЗ и 161-ФЗ), как и над операциями их дочерних структур.
Правила при подробном прочтении вызывают лишь одно ощущение, но от него сложно избавиться — этот текст писали люди, которым ежедневно и много лет подряд отвечали на их запросы: «Ничего не дадим». На девяти страницах регламента невероятно подробно указано, что и когда делать, если из госкорпорации отвечают, что у них нет ни одного сотрудника, у которого есть квалифицированная цифровая подпись, а также что делать, если присланный из стратегического ГУПа цифровой носитель информации оказывается поврежден. При электронном взаимодействии детально описан такой уникальный вид документа, как «уведомление о непринятии запроса в электронной форме»: он, кстати, вопреки предположениям также имеет электронную форму. Описан даже порядок простановки Росфинмониторингом штампов на бумажном письме, прилагаемом к электронному или оптическому носителю с данными, которые нужно туда посылать в требуемом формате.
Одна лишь деталь: п. 1.3 ст. 6 профильного закона, требующего от всего госсектора экономики объяснять Росфинмониторингу смысл своих операций на сумму свыше 10 млн руб., появился в законе летом 2014 года, а в нынешней строгой форме написан летом 2017 года. Мы не знаем, что ведомство получало от госкомпаний в ответ на его вопросы полтора года вплоть до 29 декабря 2017 года,— как и вы, лишь догадываемся.
Оставить комментарий