Свое решение турецкий регулятор обосновал замедлением темпов экономической активности в стране, неопределенностью в отношении роста мирового ВВП и усилением геополитических рисков. Как отмечает ЦБРТ, на этом фоне «важно, чтобы финансовые условия были благоприятными с точки зрения ускорения промышленного производства и тенденции к увеличению занятости». Между тем, курс турецкой лиры отреагировал на событие вполне традиционно, снизившись с 17,97 до 18,07 за доллар. Ранее, в июле потребительская инфляция ускорилась до 79,6% ( в годовом исчислении), обновив исторический максимум с 1998 года.
Президент Эрдоган призывает не изменять курсу на понижение ключевой процентной ставки, при этом – «наращивать инвестиции, занятость, производство, экспорт и положительное сальдо счета текущих операций». За два последних года национальный лидер уволил трех глав ЦБРТ, осмелившихся вопреки его воле повысить ставку. Многие люди бизнеса лишь недоуменно пожимают плечами. В Турции «игнорируют фундаментальные законы экономики», — выразил их позицию один из руководителей страховой компании Allianz и Barclays Мохаммед Эль Эриан.
Ставка в 14% держалась с 16 декабря 2021 года, когда ЦБРТ опустил ее с 15%. Это решение привело к укреплению курса доллара более чем на 3%: «американец» впервые преодолел отметку в 15 лир. С марта по сентябрь прошлого года ставка составляла 19%, затем была понижена в четыре этапа до уровня в 14%, который турецкий регулятор оставил без изменений до сегодняшнего дня. Очевидно, что проводимый Анкарой экономический эксперимент противоречит жесткой денежно-кредитной политике мировых центробанков: они повышают ставки для сдерживания инфляции и, как следствие, поддержки национальных валют. Между тем, российский Минфин прорабатывает возможность в рамках обновленного бюджетного правила пополнять средства ФНБ валютами «дружественных» государств, в частности, китайскими юанями, индийскими рупиями и — внимание! — турецкими лирами.
«Ситуация с годовой инфляцией в Турции близка к катастрофической: уровень в 20 раз больше таргета, и если рост цен ускорится до 100%, в стране официально начнется гиперинфляция, — говорит аналитик TeleTrade Алексей Федоров. – Ничуть не лучше обстоят дела с обменным курсом: в 2021 году турецкая лира снизилась к доллару на 52%, в 2022-м – еще на 28%. Оба этих тренда, которые регулятор продолжает упорно игнорировать, продолжатся во второй половине текущего года и, скорее всего, спровоцируют серьезный экономический кризис в Турции и массовые социальные протесты».
Для России этот опыт крайне полезен, поскольку на практике показывает, к чему ведет жесткая зависимость принимаемых центральным банком решений от воли первого лица. Для поддержания искусственного роста экономики финансовые власти Турции вынуждены наращивать денежную массу все больше и больше. В России же, по словам Федорова, ЦБ находится в принципиально ином положении: отечественный регулятор слишком отстранен от реальной экономики, в которой он видит, скорее, обузу, лишний элемент, мешающий поддерживать ценовую стабильность. Так что нам точно не надо идти по пути Турции – не просто ошибочному, но гибельному. Что касается затеи с покупкой обесценивающихся день ото дня турецких лир для последующего размещения их в ФНБ, то это неоправданно рискованный шаг, заведомо повышающий уязвимость федеральной кубышки.
«Фонд национального благосостояния уж как-нибудь обойдется без лиры, в его составе должны быть надежные активы, а не волатильные, — рассуждает финансовый аналитик Сергей Дроздов. – Турецкую валюту вполне можно использовать в межгосударственных торгово-платежных расчетах, не более того. Пока нет никаких предпосылок к ее укреплению».
Финансовые проблемы у Анкары резко обострились в 2018 году, причем их корни лежат не столько в экономике, сколько в политике. Эрдоган в пух и прах разругался с союзниками по НАТО, прежде всего, с Вашингтоном, вдвое повысившим пошлины на турецкую сталь и алюминий. В итоге, напоминает Дроздов, лира рухнула почти на 20%, обновив исторический минимум 2001 года. Тогда же она подверглась мощным спекулятивным атакам со стороны иностранных фондов. Ситуацию усугубило то, что золотовалютные резервы Турции были истощены: отток капитала из страны начался еще до 2018 года.
Оставить комментарий